Невидимые академики / Unseen Academicals - Страница 7

- Ну. Доктор Уховёртка… - начал неспособный вовремя остановиться Думмер.

- Он женился! – Резко возразил Чудакулли. – Это не увольнение, это, считайте, смерть!

- А как насчёт доктора Ласточки? – упорствовал Думмер. Преподаватель Новейших Рун пнул его в колено, но Тупс лишь воскликнул "Ой!" и настойчиво продолжал: - Никто так и не понял, какая муха его укусила. Перетрудился в виварии, что ли? Там у нас много разных мух для галлюциногенных лягушек, сэр!

- Взялся за гуж, не говори, что не уж, - пробормотал Чудакулли.

Обстановка немного разрядилась, и волшебники принялись осторожно выглядывать из-под своих шляп. Обычно приступы ярости Архиканцлера длились недолго. Очень утешительное обстоятельство, если бы не тот факт, что уже через пять минут что-нибудь снова вдруг напоминало ему о подрывной деятельности Декана, которая заключалась в том, что предатель нашел вакансию, послал резюме и получил работу в другом университете, воспользовавшись самой обычной рекламой в самой обычной газете. Разве так должен вести себя принц от магии? Разве подобало ему выступать пред комиссией из драпировщиков, зеленщиков и сапожников (прекрасные люди, без сомнений, соль земли и всё такое, но…), чтобы они оценивали его, будто терьера на вставке (наверняка и в зубы заглянули, да-да)? Он предал наивысшие принципы братства волшебников…

Из коридора раздался скрип колёсиков, и все волшебники внезапно замерли в ожидании. Дверь распахнулась, в Необщую комнату вкатилась первая перегруженная сервировочная тележка…

Раздались глубокие вздохи, и все глаза обратились к толкавшей тележку женщине, а потом ещё более глубокие вздохи возвестили, что эта женщина не та, кого ждали волшебники.

Она не была некрасива. Скорее, такая уютная, домашняя женщина, причём домик очень аккуратненький и чистенький, с розами у входа, надписью "Добро пожаловать!" на коврике перед дверью и с яблочным пирогом в духовке. Однако мысли волшебников в этот момент были, как ни странно, вовсе не о еде, хотя некоторые из них смутно недоумевали, почему нет.

Вошедшая служанка была, фактически, весьма симпатичной девушкой, хотя её бюст явно предназначался для женщины на пару футов выше ростом. Но бедняжка страдала от ещё одного крупного недостатка – она была не Та.

Профессора вначале пали духом, но быстро приободрились при виде целого каравана тележек с едой, торжественно вползавшего в комнату. Мало что так подбадривает, как основательный перекус в три часа ночи, это общеизвестно.

"Ну, - подумал Думмер, - по крайней мере, сегодня ничего не разломали. Очень удачный финал вечера, со вторником и не сравнить".

В любой крупной организации знают простой факт: если хочешь, чтобы дело было сделано, поручи его самому занятому человеку. Такая практика серьёзно увеличивает процент убийств, а однажды привела к смерти директора, сунувшего голову в маленький картотечный шкаф и с силой захлопнувшего дверцу несколько раз подряд.

В НУ тем самым "занятым человеком" оказался Думмер Тупс. Как ни странно, он научился извлекать из данного обстоятельства определённое удовольствие. В конце концов, большинство дел, которые его просили сделать, делать вообще-то не требовалось, а остальные профессора не слишком волновались из-за того, что дела не сделаны, если только им не приходилось не делать их самим. Кроме того, Думмер стал настоящим мастером в изобретении маленьких хитростей, позволявших экономить время и силы. Предметом его особенной гордости была система написании протоколов заседаний, которую он разработал при помощи Гекса, чрезвычайно полезной университетской мыслящей машины. Детальный анализ предыдущих протоколов, сопряжённый с мощными прогностическими возможностями Гекса, легко позволял составлять почти любой протокол заранее, используя для предсказний стандартный набор переменных, таких как повестка, (которую Думмер всё равно всегда определял сам), а также состав комитета, время прошедшее после завтрака, время, оставшееся до обеда, и т.п. В общем, Думмер полагал, что весьма успешно поддерживает НУ в состоянии дружелюбной динамической стагнации. Дело стоило затраченных усилий, особенно учитывая возможную альтернативу.

Однако книгу, произвольно раскрывающую страницы, Думмер счёл явной аномалией. Игнорируя нарастающий вокруг шум позднего ужина, грозящего плавно перетечь в ранний завтрак, он разгладил упомянутую самораскрытую страницу и начал читать.

Когда в Ночной Кухне объявилась, наконец, Джульетта, Гленда уже была готова с радостью расколотить тарелку об её хорошенькую пустую головку. По крайней мере, она с радостью представляла себе эту сцену во всех подробностях, однако злиться всерьёз не имело ни малейшего смысла, поскольку Джульетта не слишком-то хорошо разбиралась в чувствах и мыслях других людей. Не из-за мерзкого характера (в ней вообще не было ничего мерзкого), просто сама идея, что на неё кто-то может сердиться, не укладывалась у Джульетты в голове.

Потому Гленда ограничилась лишь ворчанием:

- Где ты была? Я сказала миссис Герпес, что ты заболела и ушла домой. Твой отец, наверное, уже с ума сходит! И к тому же ты подаёшь плохой пример другим девушкам.

Одним грациозным и плавным, как песня, движением Джульетта рухнула в кресло.

- На футболе, где ж ещё-то? Наши рубились против уродов с Дурнелла.

- До трёх часов ночи?

- Правила такие, сама не знаешь, чтоль? Играть до упора, до первого трупа или первого гола.

- Кто выиграл?

- Фигзнает.

- Ты не знаешь?

- Когда я ушла, как раз начали считать. По разбитым бошкам. А я ушла с Гнилым Джонни, ясно?